Драгунский Денискины рассказы

      Мама принесла из магазина курицу, большую, синеватую, с длинными костлявыми ногами. На голове у курицы был большой красный гребешок. Мама повесила ее за окно и сказала:
      - Если папа придет раньше, пусть сварит. Передашь?
      Я сказал:
      - С удовольствием!
      И мама ушла в институт. А я достал акварельные краски и стал рисовать. Я хотел нарисовать белочку, как она прыгает в лесу по деревьям, и у меня сначала здорово выходило, но потом я посмотрел и увидел, что получилась вовсе не белочка, а какой-то дядька, похожий на Мойдодыра. Белкин хвост получился как его нос, а ветки на дереве как волосы, уши и шапка... Я очень удивился, как могло так получиться, и, когда пришел папа, я сказал:
      - Угадай, папа, что я нарисовал?
      Он посмотрел и задумался:
      - Пожар?
      - Ты что, папа? Ты посмотри хорошенько!
      Тогда папа посмотрел как следует и сказал:
      - Ах, извини, это, наверное, футбол...
      Я сказал:
      - Ты какой-то невнимательный! Ты, наверно, устал?
      А он:
      - Да нет, просто есть хочется. Не знаешь, что на обед?

      Я сказал:
      - Вон, за окном курица висит. Свари и съешь!
      Папа отцепил курицу от форточки и положил ее на стол.
      - Легко сказать, свари! Сварить можно. Сварить - это ерунда. Вопрос, в каком виде нам ее съесть? Из курицы можно приготовить не меньше сотни чудесных питательных блюд. Можно, например, сделать простые куриные котлетки, а можно закатить министерский шницель - с виноградом! Я про это читал! Можно сделать такую котлету на косточке - называется "киевская" - пальчики оближешь. Можно сварить курицу с лапшой, а можно придавить ее утюгом, облить чесноком и получится, как в Грузии, "цыпленок табака". Можно, наконец...
      Но я его перебил. Я сказал:
      - Ты, папа, свари что-нибудь простое, без утюгов. Что-нибудь, понимаешь, самое быстрое!
      Папа сразу согласился:
      - Верно, сынок! Нам что важно? Поесть побыстрей! Это ты ухватил самую суть. Что же можно сварить побыстрей? Ответ простой и ясный: бульон!
      Папа даже руки потер.
      Я спросил:
      - А ты бульон умеешь?
      Но папа только засмеялся.
      - А чего тут уметь? - У него даже заблестели глаза. - Бульон - это проще пареной репы: положи в воду и жди, когда сварится, вот и вся премудрость. Решено! Мы варим бульон, и очень скоро у нас будет обед из двух блюд: на первое - бульон с хлебом, на второе - курица вареная, горячая, дымящаяся. Ну-ка брось свою репинскую кисть и давай помогай!
      Я сказал:
      - А что я должен делать?
      - Вот погляди! Видишь, на курице какие-то волоски. Ты их состриги, потому что я не люблю бульон лохматый. Ты состриги эти волоски, а я пока пойду на кухню и поставлю воду кипятить!
      И он пошел на кухню. А я взял мамины ножницы и стал подстригать на курице волоски по одному. Сначала я думал, что их будет немного, но потом пригляделся и увидел, что очень много, даже чересчур. И я стал их состригать, и старался быстро стричь, как в парикмахерской, и пощелкивал ножницами по воздуху, когда переходил от волоска к волоску.
      Папа вошел в комнату, поглядел на меня и сказал:
      - С боков больше снимай, а то получится под бокс!
      Я сказал:
      - Не очень-то быстро выстригается...
      Но тут папа вдруг как хлопнет себя по лбу:
      - Господи! Ну и бестолковые же мы с тобой, Дениска! И как это я позабыл! Кончай стрижку! Ее нужно опалить на огне! Понимаешь? Так все делают. Мы ее на огне подпалим, и все волоски сгорят, и не надо будет ни стрижки, ни бритья. За мной!
      И он схватил курицу и побежал с нею на кухню. А я за ним. Мы зажгли новую горелку, потому что на одной уже стояла кастрюля с водой, и стали обжигать курицу на огне. Она здорово горела и пахла на всю квартиру паленой шерстью. Папа поворачивал ее с боку на бок и приговаривал:
      - Сейчас, сейчас! Ох и хорошая курочка! Сейчас она у нас вся обгорит и станет чистенькая и беленькая...
      Но курица, наоборот, становилась какая-то черненькая, вся какая-то обугленная, и папа наконец погасил газ.
      Он сказал:
      - По-моему, она как-то неожиданно прокоптилась. Ты любишь копченую курицу?
      Я сказал:
      - Нет. Это она не прокоптилась, просто она вся в саже. Давай-ка, папа, я ее вымою.
      Он прямо обрадовался.
      - Ты молодец! - сказал он. - Ты сообразительный. Это у тебя хорошая наследственность. Ты весь в меня. Ну-ка, дружок, возьми эту трубочистовую курицу и вымой ее хорошенько под краном, а то я уже устал от этой возни.
      И он уселся на табурет.
      А я сказал:
      - Сейчас, я ее мигом!
      И я подошел к раковине и пустил воду, подставил под нее нашу курицу и стал тереть ее правой рукой изо всех сил. Курица была очень горячая и жутко грязная, и я сразу запачкал свои руки до самых локтей. Папа покачивался на табурете.
      - Вот, - сказал я, - что ты, папа, с ней наделал. Совершенно не отстирывается. Сажи очень много.
      - Пустяки, - сказал папа, - сажа только сверху. Не может же она вся состоять из сажи? Подожди-ка!
      И папа пошел в ванную и принес мне оттуда большой кусок земляничного мыла.
      - На, - сказал он, - мой как следует! Намыливай!
      И я стал намыливать эту несчастную курицу. У нее стал какой-то совсем уже дохловатый вид. Я довольно здорово ее намылил, но она очень плохо отмыливалась, с нее стекала грязь, стекала уже, наверно, с полчаса, но чище она не становилась.
      Я сказал:
      - Этот проклятый петух только размазывается от мыла.
      Тогда папа сказал:
      - Вот щетка! Возьми-ка, потри ее хорошенько! Сначала спинку, а уж потом все остальное.
      Я стал тереть. Я тер изо всех сил, в некоторых местах даже протирал кожу. Но мне все равно было очень трудно, потому что курица вдруг словно оживела и начала вертеться у меня в руках, скользить и каждую секунду норовила выскочить. А папа все не сходил со своей табуретки и все командовал:
      - Крепче три! Ловчее! Держи за крылья! Эх, ты! Да ты, я вижу, совсем не умеешь мыть курицу.
      Я тогда сказал:
      - Пап, ты попробуй сам!

      И я протянул ему курицу. Но он не успел ее взять, как вдруг она выпрыгнула у меня из рук и ускакала под самый дальний шкафчик. Но папа не растерялся. Он сказал:
      - Подай швабру!
      И когда я подал, папа стал шваброй выгребать ее из-под шкафа. Он сначала оттуда выгреб старую мышеловку, потом моего прошлогоднего оловянного солдатика, и я ужасно обрадовался, ведь я думал, что совсем потерял его, а он тут как тут, мой дорогой.
      Потом папа вытащил, наконец, курицу. Она была вся в пыли. А папа был весь красный. Но он ухватил ее за лапку и поволок опять под кран. Он сказал:
      - Ну, теперь держись. Синяя птица.
      И он довольно чисто ее прополоскал и положил в кастрюлю. В это время пришла мама. Она сказала:
      - Что тут у вас за разгром?
      А папа вздохнул и сказал:
      - Курицу варим.
      Мама сказала:
      - Давно?
      - Только сейчас окунули, - сказал папа.
      Мама сняла с кастрюльки крышку.
      - Солили? - спросила она.
      - Потом, - сказал папа, - когда сварится.
      Но мама понюхала кастрюльку.
      - Потрошили? - сказала она.
      - Потом, - сказал папа, - когда сварится.
      Мама вздохнула и вынула курицу из кастрюльки. Она сказала:
      - Дениска, принеси мне фартук, пожалуйста. Придется все за вас доделывать, горе-повара.
      А я побежал в комнату, взял фартук и захватил со стола свою картинку. Я отдал маме фартук и спросил ее:
      - Ну-ка, что я нарисовал? Угадай, мама!
      Мама посмотрела и сказала:
      - Швейная машинка? Да?

_{Драгунский Денискины рассказы}

Страница, где собраны все рассказы В.Драгунского

А здесь все детские рассказы, которые есть на нашем сайте